АИР-5 был спроектирован А.С. Яковлевым во время обучения на последнем курсе в Военно-Воздушной Академии в начале 1931 г.
Проектирование заняло 3 месяца.
Самолет был построен во второй половине 1931 г. на заводе им. Менжинского, куда Яковлев получил назначение после окончания академии.
Самолет строился 3 месяца в нерабочее время на средства Осоавиахим.
В ноябре 1931 г. Ю.И. Пионтковский совершил на нем первый полет.
Государственные испытания АИР-5 проходили в НИИ ГВФ и закончились в апреле 1932 года.
По заключению НИИ ГВФ, он был признан вполне пригодным к серийной постройке в качестве пассажирского, почтового, связного и самолета для аэрофотосъемки.
По сравнению с зарубежными аналогами, отмечалась хорошую устойчивость и управляемость, эффективность действия рулей, легкий отрыв от земли.
Благодаря мощным элеронам большой площади машина быстро и устойчиво выполняла маневры, легко перекладывалась из виража в вираж, прощая пилоту грубые ошибки и оперативно восстанавливая нормальное положение при их исправлении.
Испытатели отмечали также хорошую реакцию самолета на действия рулями, способность парашютировать и прекрасные взлетно-посадочные характеристики.
Это делало АИР-5 доступным для пилотов средней квалификации.
Летом 1932 г. самолет был продемонстрирован народному комиссару Рабоче-Крестьянской Инспекции и председателю Центральной Контрольной Комиссии Я.Э. Рудзутаку.
По его инициативе для него был организован демонстрационный полет с неподготовленной площадки на его даче в Горках.
На презентации также присутствовали К.Е. Ворошилов и А.И. Микоян.
В своих мемуарах А.С. Яковлев оставил описание этой презентации:
"Перед дачей Я. Э. Рудзутака, стоявшей на обрывистом берегу Москвы-реки, находился небольшой заливной лужок.
Мы измерили этот лужок, исходили его вдоль и поперек, исследуя, нет ли канав, рытвин, кочек, и в конце концов решили, что площадка вполне подходит для посадки самолета.
В субботу раздался звонок из Кремля: если площадка в Горках годится, то товарищ Рудзутак будет рад видеть нас в гостях у себя на даче.
Ранним утром в воскресенье мы с Пионтковским и бортмехаником Демешкевичем уже хлопотали на аэродроме около нашего самолета.
К 9 часам все было готово, и мы с Демешкевичем выехали на машине в Горки для встречи Пионтковского.
Там мы еще раз осмотрели площадку, разложили на ней белое полотнище, развели на краю луга костер и стали ждать.
В условленное время Пионтковский вылетел с Центрального аэродрома имени Фрунзе, и около 12 часов красный моноплан на бреющем полете, покачивая крыльями, пролетел над самой дачей Рудзутака, описал круг, зашел против ветра и приземлился на лугу.
Конечно, через несколько минут к самолету начал стекаться из близлежащей деревни народ, а вскоре появился и Ян Эрнестович.
Он поздравил Пионтковского с удачным прилетом и не скрыл своего удивления, что мы выполнили обещание.
— Откровенно скажу, я думал, что вы не решитесь на полет, — заявил Ян Эрнестович.
Рудзутак с большим вниманием выслушал мой рассказ о машине и вдруг сказал:
— Ну что же, надо полетать на вашей машине: посмотрим, что это за "воздушный автомобиль".
Я решил, что Ян Эрнестович шутит, и засмеялся.
Между тем Пионтковский уже запустил мотор, открыл дверцу самолетной кабины и сказал:
— Прошу.
Я растерялся.
Можно ли пойти на такой риск: во внеаэродромных условиях на новом самолете поднять в воздух народного комиссара, члена Политбюро ЦК?
— Ну, что вы? Смелее! Смелее! — засмеялся Рудзутак.
Делать было нечего, и я вместе с Яном Эрнестовичем вошел в кабину.
Рудзутак с интересом осмотрел ее, уселся и сказал:
— Хорошо у вас! Действительно автомобиль. Ну что же, давайте!
Юлиан отрулил по лужайке и поставил машину против ветра.
Демешкевич с трудом убедил зрителей освободить площадку для взлета.
Наконец Пионтковский дал полный газ — и мы в воздухе.
Под нами — Николина Гора, Звенигород, петли Москвы-реки, поля, леса.
Сделав несколько кругов над Перхушковом, пошли к Горкам на посадку.
— Ну, молодцы, не ожидал, очень хорошо! — радовался Ян Эрнестович. — Настоящий воздушный автомобиль...
Выйдя на луг из кабины, он поблагодарил за полет, еще раз похвалил машину и пригласил обедать.
Счастливые, отправились мы на дачу.
Но только сели за стол, как послышался топот конских копыт и громкий разговор на крыльце.
В окно я заметил, что прискакали два всадника.
Тотчас вызвали из-за стола Яна Эрнестовича.
Он вышел, потом сразу же вернулся в столовую, взял нас с Пионтковским под руки и вывел на крыльцо.
— Вот нарушители порядка, берите их, — пошутил Рудзутак.
В одном из всадников я узнал К. Е. Ворошилова, в другом — А. И. Микояна. Они поздоровались с нами.
— Смотрю, какие-то нарушители в неположенном месте произвели посадку на самолете, — улыбаясь, сказал Ворошилов. — Самолет красный, заметный.
Что такое? Ну, мы и прискакали сюда проверить на месте, что здесь творится. Оказывается, появились воздушные спортсмены.
Уже Рудзутака успели "окрестить" в воздухе? Молодцы! Решительные люди авиаторы!
Мы до конца дня пробыли в гостях у товарища Рудзутака. Только под вечер, уже в сумерках, Юлиан Пионтковский улетел из Горок на Центральный аэродром".
В конце 1933 г. на АИР-5 был установлен опытный отечественный двигатель М-48, давший прирост скорости до 210 км/ч.
Планировался серйный выпуск АИР-5 с этим двигателем, однако довести М-48 до серйного производства не удалось, что негативно сказалось на планах производства самолета.
В связи с этим АИР-5 был изготовлен только в одном экземпляре.
В серию был запущен разработанный на его основе АИР-6 с менее мощным двигателем М-11.
Источники:
[1];
[2];
[3];
[4]
